ОШИБКИ НОВОНАЧАЛЬНЫХ

Когда человек приходит в Церковь, Господь дает ему много благодати и сил, чтобы поддержать, пока тот окрепнет, и часто защищает от искушений, о чем и прп. Иоанн Лествичник говорит: «Господь, по особенному промыслу Своему облегчил брань для новоначальных, чтобы они при самом начале не возвратились тотчас же в мир. Итак, радуйтесь всегда о Господе, все рабы Божии, видя в этом первый знак любви Господней к вам, и что Он Сам вас призвал». Многим новоначальным (неофитам) свойственна и искренность, и жертвенность, и готовность отказаться от своих привычек и комфорта, и нелицемерное желание соблюдать заповеди Христовы и доверять Богу – это та ревность в вере, которая сама по себе очень хороша. Вспоминается эпизод: дело было в храме одного православного вуза. В день памяти небесного покровителя института служилась торжественная Литургия. После службы в трапезной заходит разговор, и священник радуется, что пришло столько студентов. – Это в основном первокурсники и второкурсники, – сообщают ему. – А почему не приходят студенты старших курсов? – А они уже «воцерковились…» – с горькой иронией отвечает отец диакон. Это печальная правда, и, наверное, каждый, кто «выздоровел от неофитства», честно заглянув к себе в душу и оглянувшись на свою жизнь, признает, что «выздоровление» это сопровождалось охлаждением в вере, обмирщвлением, леностью, равнодушием, сокращением добрых дел и погружением в суету. Поэтому так важно, чтобы все только что пришедшие в Церковь сумели на всю свою жизнь сохранить эту живую веру, это трепетное отношение к Богу, эту по-детски открытую любовь к своему Отцу. Хочется привести действительно замечательную цитату из свидетельства одной читательницы журнала «Фома»: «Тогда начался период, когда я многих, боюсь, приводила в смущение и раздражение. Например… стала ходить в университет в штопаном свитере и вытертой юбке, не меняя их всю зиму. Может, кого-то я и привела этим в соблазн. Но от пристрастия к зеркалу, по крайней мере, на время избавилась. Для меня это было важнее. А вообще, неофиты во многом правы. Да, что-то может выглядеть вычурным, показным. Но… это совершенно чистая радость об обретенном Господе, и хочется взять и перевернуть все, все отдать, все поменять…» Однако есть, безусловно, и в периоде «неофитства» свои соблазны и темные стороны. И эти соблазны известны.



Соблазны недавно пришедших к вере

Неофиты часто, увлекаясь и не зная своих подлинных сил, берутся за такие подвиги, которые оказываются им не по силам. Как говорили отцы, через этот соблазн бесы увлекают неподготовленного к высоким деланиям, дабы, когда он их не сможет скоро достичь, тем больнее было для него падение, уныние и разочарование в будущем даже и на малое доброделание. Тут важна осторожность, дабы не натворить в порыве того, о чем потом придется жалеть, – например скоропалительно принять решение уйти в монастырь или раздать все имущество. Во-вторых, неофиты часто (хотя и не всегда) подвержены страсти осуждения. Если совершенные христиане строги к себе и снисходительны к другим, то неофит строгие мерки, предъявляемые к себе, переносит и на прочих, а то и усиливает их, а находя несоответствие, возмущается и осуждает. И в грехе осуждения заключено грядущее падение его, ибо тот, кто судит другого, и сам подвержен будет суду. Если говорить шире, то эта категоричность проистекает из нечуткости к ближним, отсутствия духовного опыта и неукорененности в любви. Наконец, третий соблазн – желание не только себя изменить, но и весь мир перекроить, в том числе и всех, кто неофита окружает, а прежде всего ближних. Однажды один из священников сказал следующее: «Когда в неверующей семье появляется один христианин, все остальные сразу становятся мучениками». Само по себе желание привести родственников и друзей к Богу – благое. Человек, который обрел веру, чувствует заполоняющую его радость и хочет этой радостью поделиться с ближними. Это вполне естественно! Человеку хочется как можно скорее сделать так, чтобы они тоже стали сопричастны Божественной тайне, которая ему открылась. Но вот в том, какими способами неофит это желание осуществляет, и кроется ошибка, соблазн: назойливые приглашения сходить на Литургию или Исповедь, соблюдать посты, навязывание собственных мнений и одновременно с тем – непрестанные обличения неправославного образа жизни родных, сопровождаемые запретами, приказами, угрозами, ссорами. К чему же приводят такие способы? К тому, что вскоре родственники возненавидят все, что связано с Православием. А ведь весь секрет в том, что сам неофит добровольно и свободно уверовал и пришел к Богу. Но других-то он пытается притащить в Церковь помимо их воли! Навязывая необходимость решения, которое для них еще внутренне неочевидно, он лишает их свободы. Для него самого вера – это то, что он свободно выбрал, а для них – то, что в категоричной форме им пытаются навязать. Спрашивается, а кто дал ему право лишать других людей Божественного дара свободы? Хочешь, чтобы твои ближние пришли к познанию истины и спаслись? Это не только законное желание, но твоя обязанность. Однако выполнять обязанность недостойно - все равно, что не выполнять ее. Многие, возможно, помнят притчу детской писательницы В. Осеевой «Синие листья», где рассказывается о том, как у одной девочки, Лены, было два зеленых карандаша, а у другой, Кати, – ни одного. А в классе задали раскрасить нарисованное дерево. Но на просьбу Кати одолжить один зеленый карандаш Лена ответила согласием в такой форме, что девочка предпочла раскрасить листья своим, синим, карандашом. Мораль истории: надо так давать, чтобы можно было взять. Вот и Православие ближним нужно давать так, чтобы они могли его принять. А это значит – не тащить ничего не понимающего человека в Церковь с надеждой «я притащу, уговорю как-нибудь креститься/исповедаться/причаститься, а там Господь уже сам его наставит», а создавать такие условия, чтобы человек мог свободно и сознательно принять Православие. А для этого ему нужно, как минимум, узнать, что же это, собственно, такое – Православие. Всеобще известно, что у неверующих о вере Христовой самые туманные и неадекватные представления. Как же можно выбрать то, чего не знаешь? Разумеется, никак. Но отсюда и следующий вопрос: как можно научить другого тому, чего не знаешь сам? «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого?» (Рим. 2, 21). Вопрос непраздный. Опыт показывает, что в подавляющем большинстве случаев обнаруживается, мягко говоря, серьезная недостаточность познаний о вере и жизни христианской у неофитов. И новоначальным прежде, чем предлагать Библию своим близким, стоит самим для начала прочитать ее; и прежде, чем призывать родных принять христианство, самим как следует уяснить истины веры.



Как говорить о вере с неверующими ближними?

Выше говорилось о том, что в вопросах обращения к православной вере своих близких нужно быть очень осторожными. Но значит ли это, что мы должны молчать и совсем ничего не говорить о Православии? Нет. Говорить ведь можно не только «учительным тоном», но и доверительно беседуя. Разумеется, не стоит говорить о вере тому, кто находится в неподобающем состоянии: «Поучающий кощунника наживет себе бесславие, и обличающий нечестивого — пятно себе» (Притч. 9, 7). И свт. Григорий Богослов предупреждал: «Не всякому можно философствовать о Боге… Добавлю также, что не всегда, не перед всеми и не обо всем можно философствовать, но нужно знать, когда, перед кем и о чем». Нужно понимать, что как, по мысли св. Феофана Затворника, один и тот же человек в разное время жизни может быть и «плевелом», и «зерном», так и один и тот же неверующий человек в разные моменты в духовном отношении может быть то «свиньей», перед которой не стоит метать драгоценный бисер веры, то «заблудшей овцой», которая жаждет услышать голос Пастыря. Надо быть чутким к нашим родным, прислушиваясь к их настроению и состоянию, дабы выбрать такой момент для разговора о вере, когда они к нему будут готовы, когда они в нем будут заинтересованы. А такие моменты случаются в жизни каждого человека. Вот когда они случатся, мы и должны правильно подобранным словом или книгой дать возможность человеку узнать об истинной вере. Чтобы приблизить такие моменты, надлежит молиться, ибо только Господь своею благодатью может склонить к тому сердце неверующего. Чтобы эти моменты самим не «проворонить», надлежит обучаться вере. А чтобы у нашего близкого возникло желание обратиться с разговором именно к нам, мы должны прежде получить его расположение, показав своей жизнью нашу веру. Кроме того, стоит запастись немалым терпением. Да, нам хочется, чтобы наши близкие сразу же пришли в Церковь вслТак ед за нами, однако взрослому человеку нелегко меняться. Но и ведь мы сами далеко не сразу уверовали, но прожив, быть может, треть или даже половину жизни. Наш собственный путь к вере, может быть, оказался долгим, так что мы должны быть готовы к тому, что и близкие не в одночасье уверуют. Бывает, конечно, и такое, но не так уж часто. Теперь о детях. По отношению к ним родители имеют учительное право и обязанность: «Хотя бы вся наша жизнь была благополучна, мы подвергнемся строгому наказанию, если не радеем о спасении детей», – говорит свт. Иоанн Златоуст. Но и здесь следует действовать молитвой, личным примером, быть внимательным ко внутреннему (понимает ли ребенок веру и жизнь духовную), а не внешнему (сводить в храм, подвести на Исповедь, поставить свечку). Вот что об этом пишет свт. Тихон Задонский: «Родителям нужно молиться Богу о своих детях, чтобы Сам Он научил страху Своему и умудрил во спасение… Примеры добрых дел нужно являть им в самих себе. Юные, да и люди всякого возраста, лучше наставляются доброй жизнью, чем словом. Ибо дети особенно подражают жизни родителей: что замечают в них, то и сами делают… Поэтому родителям нужно самим беречься от соблазнов и пример добродетельной жизни подавать детям, если хотят их наставить в добродетели. Иначе ни в чем не преуспеют. Ибо дети больше смотрят на жизнь родителей и отражают ее в своих юных душах, чем слушают их слова». Если же, несмотря на все старания, дети противятся наставлениям православных родителей и выказывают грубость, то не о бесах им следует думать, а вспомнить слова Иоанна Златоуста: «Нападения от детей суть наказание за грехи». Что же касается взрослых детей, тем более уже живущих отдельно, то уместно вспомнить пример св. Моники (своей непрекращающейся усердной молитвой она вернула к вере своего сына, который теперь известен всем верующем как свт. блж. Августин). У русского народа есть даже пословица: «Молитва матери со дна морского поднимет». Надо лишь довериться Богу больше, чем себе, своим идеям и силам. И помнить, что не мы обращаем, а Он. Есть и еще одна причина, которая нередко становится преградой для детей, которых хотят привести к Богу родители. И связана эта причина как раз с недостатком познаний в вере у них самих. Невежество приводит к тому, что у таких неофитов нет в голове разделения на главное и второстепенное. Соответственно, нет и восприятия Православия как свободы, о которой говорит Апостол: «Все мне позволительно, но не все полезно» (1 Кор. 10, 23). Поэтому не может работать и основанный на этой свободе принцип христианства, замечательно выраженный блж. Августином: «В главном – единство, во второстепенном – многообразие, во всем – любовь». Невежество на знает, где главное, а где второстепенное, оттого не терпит разнообразия, а уже от этого никогда не достигает любви. А также из-за невежества у того, кто предпочитает знакомиться с верой не по Библии и творениям святых отцов, а по сомнительного происхождения брошюркам и околоцерковным сплетням, появляется в голове множество предписаний, которые выдаются за православные заповеди, хотя на самом деле таковыми не являются. В результате под видом Православия выходит невообразимая и неудобоваримая мешанина. Так, например, то, что дочь живет в блуде, и то, что она вставила в пупок кольцо: первое – это нарушение заповеди Божией, а второе – вообще не грех. То, что сын грубит матери, и то, что играет в компьютерные игры: первое – это нарушение заповеди Божией, а второе – если игры хорошие, вообще не грех. Когда мы свои эстетические, литературные и политические представления и вкусы мешаем с заповедями Божиими и истинами евангельскими, а полученную кашу предлагаем родным, то «налагаем на них бремена неудобоносимые» (Мф. 23, 4). Мы призываем их принять не веру истинную, а наше представление о ней. Естественно, на такое никто не согласится, да и не должен. И сами представьте, если у родных единственной источник информации о Православии – такой вот, то насколько искаженным будет у них представление о вере истинной? Нужно иметь рассуждение и не позволять себе смешивать благовестие Божие со своими пристрастиями, пусть даже они нам кажутся самыми правильными. И проповедовать надо именно Христа, а не наши «заморочки». И если нам не нравится пирсинг, телевидение, компьютерные игры и т.п., мы, конечно, вправе сказать об этом, но говорить должны не как о «грехах, запрещенных Церковью» (это будет ложью), а именно как о том, что не нравится лично нам.